ЛЮБОВЬ МОЯ, ЭЛЕКТРА /SZERELMEM ELEKTRA (ELEKTREIA)/ Венгрия 1974 1:28 АУДИО: РУССКИЙ/ВЕНГЕРСКИЙ; СУБТИТРЫ: АНГЛИЙСКИЕ
Режиссер: Миклош Янчо
Вролях: Балажович, Лайош, Торочик, Мари Черхальми, Дьердь
авангардная драма/поэтически-хореографическая притча по мотивам древнегреческого мифа
премия на МКФ в Чикаго
Минуло 15 лет, как убили Агамемнона. Его убийца Эгист отмечает очередную годовщину своего правления. В традиционно устраиваемый по такому случаю День Правды каждый может сказать Эгисту все, что о нем думает. Однако народ безмолвствует. Тогда Эгист приказывает говорить правду, но в ответ слышит в свой адрес лишь похвальбы. Бунтовать пытается только Электра, дочь Агамемнона. Тут инкогнито появляется Орест, брат Электры.. Янчо обратился к одноименной пьесе Ласло Дюрко (интерпретировавшего не столько трагедию Софокла, сколько древнегреческий миф), чтобы на ее основе предаться размышлениям о тирании и свободе. В фильме «полемизируются» в основном две темы: народ привязывает к тирану только страх; если народу дается свобода, то он не знает, что с нею делать. Электра и Орест встают на путь мщения и уже не находят сил остановиться. Вторая часть фильма — противостояние брата и сестры за право применять либо насильственные, либо демократические методы борьбы.
Szerelmem, Elektra — один из главных фильмов великого венгерского реформатора, сочетающий идеологические иносказания и хореографическую символику: декламации, вложенные в уста героев, сопровождаются активным передвижением в кадре человеческой массы. Вместо привычного психологического «кино переживания» режиссер явил «антитеатр представления». Но находящаяся в постоянном движении камера избавляет фильмы Янчо от аналогий со смежным — сценическим — искусством, где взгляд зрителя статичен. Янчо : не дает камере остановиться ни на секунду, заставляя ее совершать весьма рискованные эскапады, порою в самой гуще тщательно организованных натурщиков. С точки зрения хореографии – все это добросовестно исполняемые «полупрофессиональные подтанцовки», не более. Но с точки зрения кино – это высший пилотаж конструктивного и пространственного мышления. Так развести массовку и сложные концептуальные па, которые приходится одновременно выписывать на «венгерском ковчеге» камере выдающегося оператора Яноша Кенде, мог только режиссер-диктатор.
Сложные перемещения в процессе съемки этих декларативно-изобразительных шедевров уже не допускали никаких импровизаций в кадре, ибо запросто могли обратить все в хаос. Так что антитоталитарная, по своей сути, «Электра» — это в то же время прецедент режиссерской тирании на съемочной площадке. Так опыт деспотичной власти сублимировался в манипулирование кордебалетом статистов, где танцы и хороводы народных масс есть ни что иное, как выражение коллективного бессознательного. Здесь любое физическое перемещение персонажей в кадре – чистая аллегория, поскольку выражается не в бытовом виде, а является фигурой речи. Даже «обнаженка» — изысканная, но при этом абсолютно неэротичная, — играет в его венгерских картинах чисто функциональную и знаковую роль. В «Электре» Янчо манипулирует не душами исполнителей, а именно плотью. Вместо героев на первый план выходит структура, которая подчиняет себе все — и сюжет, и характеры, и психологию, и, наконец, чувства зрителей. Янчо отважно смешивает здесь разрозненные символы: стилизованные рубища персонажей соседствуют с языческой наготой, архаичные кинжалы и кнуты с огнестрельным оружием и лакированной гитарой Тамаша Че, исполняющего свои политические зонги. А венчает всю эту образную эклектику красный вертолет – «птица победившей революции». Такая «злонамеренная» условность делает происходящее абстрактным и в то же время максимально универсальным для восприятия. «Электра» вполне может считаться и квинтэссенцией, и визиткой творчества Янчо, поскольку к этому моменту он уже выработал свой индивидуальный стиль. Гениальный мадьяр по-прежнему относится к тем радикалам экранного языка, чей «эстетский формализм» стал откровением лишь для немногих избранных.
