И КАРЛИКИ НАЧИНАЛИ С МАЛОГО Германия, 1970г. 90 мин. Auch Zwerge haben klein angefangen / Even Dwarfs Started Small АУДИО: РУССКИЙ/НЕМЕЦКИЙ; СУБТИТРЫ: РУССКИЕ
Режиссер: Вернер Херцог
В ролях: Хельмут Деринг, Герд Гикель, Пауль Глауэр и др.
ангиутопия/трагикдмедия/квази-документальный хэппенинг
Первый фильм в истории кино, где снимались одни лилипуты. В исправительном доме для лилипутов, расположенном в заброшенной местности, воспитанники в отсутствии директора решают начать восстание. Постепенно протест обретает форму настоящего вандализма. Не приведи Бог увидеть этот лилипутский бунт – со связыванием «большой» воспитательницы и сожжением «большого» верблюда с «большим» автомобилем; бунт – потому еще бессмысленный и беспощадный, что творят его самые беззащитные мира сего. Этот хэппенинг-притча - по-настоящему беспокойная парабола с использованием бунта карликов в качестве микрокосмоса разлагающихся ценностей, - с участием также кур, верблюдов и т.п - производит впечатление неигрового, подлинных съемок с натуры. Просто режиссеру интересно наблюдать за карликами, как они есть.
“Как раз не слепые слепы и не безумцы безумны по Херцогу. И те. и другие умеют глубже и полнее ощущать мир. нежели те. кто полагается на глаза и разум. Аналогичным образом, когда режиссера спрашивают о причине пристрастия к “уродам”, в ответ можно услышать: “в моих фильмах нет уродливых людей. Лилипуты, например, очень пропорциональны. Уродливо как раз все то, что кажется нормальным и повседневным: потребительские товары, магазины а также религиозное поведение. застольные манеры, система образования... вот что монструозно, совсем не лилипуты”. Из мифов нового времени Херцогу ближе других юнгианское представление об исходных, основополагающих архетипах, подавленных слоем культуры и являющих собой костяк коллективного подсознательного. Лишь немногие избранные осуществляют одинокий и обреченный бунт против культуры как торжества посредственности. Эти немногие, сохранившиеся под катком технологической цивилизации, обладают либо талантами и амбициями сверхчеловека, либо дегенеративными рудиментами недочеловека. И те, и другие - уроды, ибо урод прячется в натуре человека. Мучительные экстремумы сверхразвития и недоразвития обозначают крайности, в координатах которых обирает человек экзистенциальной, всегда и всюду одинокий. Между этими крайностями живет “человек с людьми” - человек социальный, среднестатистический, создающий “продукцию”. Все, что угодно, Лучше, чем такая культура. Все, что позволяет вырваться из ее плоских лимитов, оказаться на периферии цивилизации. Только на самом краю физической экзистенции человек проявляет свое величие.
