ЦВЕТ ГРАНАТА
Режиссер: Параджанов, Сергей Актеры: С.Чиаурели
ЦВЕТ ГРАНАТА («Саят-Нова») СССР, АРМЕНФИЛЬМ, 1970, 74 мин. АУДИО: АРМЯНСКИЙ; ТИТРЫ: АНМЯНСКИЕ/ФРАНЦУЗСКИЕ Режиссер: Сергей Параджанов В ролях: Софико Чиаурели, Мелкоп Алекян, Вилен Галстян, Георгий Гегечкори, Авет Аветисян, Спартак Багашвили, Медея Джапаридзе, Оник Минасян. авангардная метафорическая арт-кинопоэма Сергей Параджанов, автор нескольких фильмов-шедевров принесших ему всемирную славу. Это "Тени забытых предков", "Цвет граната", "Легенда о Сурамской крепости" и "Ашик-Кериб". Вклад Параджанова в искусство кино - это прежде всего оригинальный поэтический киноязык, высоко оцененный современниками. В систему его эстетики входило также пластическое искусство, основанное на традициях армянского, восточного и европейского искусства. “Цвет граната” - картина новаторская с точки зрения изобразительного ряда: в красочном фильме, состоящем из нескольких миниатюр, Параджанов показал духовный мир средневекового армянского поэта Саят-Новы, писавшего на армянском, грузинском и азербайджанском языках, историю его любви, отношение поэта к религии, светской власти, народу. Речь здесь идет скорее о жизни духа, нежели о внешних событиях биографии. «Цвет граната», подобно поэзии, изъясняется метафорами. Кадры обретают почти полную статику, отчего малейшее движение внутри них воспринимается как событийный взрыв. Предметы, представляющие подлинную историко-этнографическую ценность, работают наравне с актерами. Язык цвета имеет большое значение, хотя цветовая гамма лаконична. Каждый кадр содержит максимум смысловой информации, и считывание этого насыщенного содержания требует от зрителя немалой культуры. Вопиющая неангажированность картины, бесконечная свобода, изобразительное великолепие, изысканный маньеризм, орнаментальность и декоративность безмерно восхищали творческую интеллигенцию СССР. Картину, отвергнутую чиновниками, решили спасти. Ответственную операцию вызвался сделать Сергей Юткевич, поощрявший формальный поиск. Он перемонтировал фильм, выстроив некоторую смысловую последовательность эпизодов-миниатюр, подтянув его к традиционной кинобиографии, насколько это было возможно. Кроме того, каждому эпизоду были предпосланы титры на русском языке: название и перевод четверостишия Саят-Новы. (поэтому и перевод титров на русский по сути не обязателен: Параджанов задумал его вообще без слов). Налицо, таким образом, попытка превратить радикальный авангард в набор квазиэтнографических зарисовок. Но даже в нынешнем виде «Цвет граната» — уникальный культурный феномен. Параджанов разрушил наррацию, предложив вместо «интересной истории» набор живописных шедевров, открыток. Впрочем, подобная трактовка недостаточна. Ведь «открытки» существуют здесь во временном единстве, а декоративное пространство картины, образованное коврами, средневековой архитектурой и актерами в причудливых одеждах, демонстративно отчуждено от унылой, серой, некиногеничной советской действительности. Неужели жизнь действительно бывает хороша собой? Бывает. Неужели духовная работа — залог спасения и бессмертия? Конечно! Жизнь застыла в этом упоительно красивом мире, словно заколдованная волшебником. Театр марионеток, парад масок. Это — ДРУГОЙ мир. Он не был даже антисоветским, утверждая единственную идеологию — идеологию гедонизма. Стихи важны в этом мире не сами по себе, а как свидетельство красоты, документ, подтверждающий уникальный опыт инобытия. «Саят-Нова» — это аудиовизуальная ИКОНА. Она отсылает зрителя в иное пространство, в другие времена. Искать в «Цвете граната» традиционное кинематографическое содержание — занятие малопродуктивное. Картина неотчуждаема от советского кино, от советского периода истории, в том числе — от поисков отечественного киноавангарда 20-х. А раз так, полезно вчитать в нее человеческий опыт режиссера, всех тех, кто с нею воевал или на нее молился.
|
|
|