ГРУЗ 200 Россия, 2007 96 мин.
Режиссер Алексей Балабанов
В ролях Агния Кузнецова, Леонид Громов, Леонид Бичевин, Алексей Серебряков, Алексей Полуян
драма, триллер
Кинотавр-2007: приз Гильдии киноведов и кинокритиков "Белый слон".
1984 год, финал советской эпохи и во время войны в Афганистане. Военные самолеты с цинковыми гробами (грузом-200) не обходят стороной и провинциальный город Ленинск, где живет героиня - юная дочь секретаря райкома партии. Ее парень служит десантником в Афганистане. Внезапно после дискотеки девушка пропадает. Свидетелей нет. Виновные не обнаружены. В этот же вечер в доме на окраине города происходит жестокое убийство, в котором обвиняют хозяина дома. Оба расследования поручены капитану милиции Журову...
Мифический райцентр Ленинск — трубы коптят небо над синими куполами, из каждого второго окна ВИА «Ариэль» поет про край магнолий. Комический завкафедрой научного атеизма, засидевшись дотемна у брата-милиционера и решив все-таки ехать домой в Москву, глохнет на своем «запорожце» у деревни Каляево. Идет на свет — свет оказывается лампочкой над столом бывшего зэка (Серебряков), на зоне много читавшего Кампанеллу. За спиной хозяина маячат китаец Сунька и некто Журов, которого все называют «начальник». Московский гость в ужасе давится самогоном, на вопрос хозяина, есть ли душа, робко отвечает: «Души нет, Алексей» — и ждет, когда его начнут убивать. Его в итоге не тронут. Чуть позже патлатый студент-фарцовщик привезет с дискотеки Анжелику, у которой жених — десантник, а папа — секретарь райкома, но это ей не поможет.
В«Грузе» Алексей Балабанов снова поднимается в полный рост. «Груз 200» подминает под себя даже самого устойчивого и здравого зрителя, притом во многом именно потому, что Балабанов поначалу запинается и мычит. Первые пять минут думаешь, что Алексей Октябринович окончательно выдохся, вторые пятнадцать — что он, кажется, снял недурную черную комедию, а когда понимаешь, что на самом деле происходит,
уже поздно включать защиту. Как герои вестерна, фильмов Такеши Китано (ну или своих собственных), Балабанов не тратит время на то, чтоб прицеливаться и вставать в позу: секунду назад ты снисходительно улыбался, секунду спустя — уже убит.
«Груз 200», мягко говоря, страшен, как смерть. Как «Брат» и «Про уродов и людей» — предыдущие серьезные высказывания Балабанова на тему русского характера, — «Груз 200» вызовет бесконечное число претензий морального толка, и трактовать его тоже можно до посинения. Самая очевидная цепочка — что Балабанов выводит советскую власть в виде маньяка, далее — что он ставит знак равенства между 1984-м и сегодняшним днем, тем самым в одиночку выходя против идеологии позитивизма и радостного примирения с мертвым советским прошлым. Он идет и дальше — туда, где политическая аллегория заканчивается и начинается чистая бесовщина, обитель зла, территория, куда нормальные люди не ходят и куда Балабанов вступает со спокойствием человека, которому совсем нечего терять.
Самая очевидная претензия к «Грузу» — отсутствие в нем хоть какого-то, пусть самого минимального, пусть крохотного просвета. И правда: финал, где упомянутый преподаватель научного атеизма (которого вся происходящая в фильме история зацепила лишь самым краем) приходит в церковь покреститься, выглядит чудовищной издевкой. Но Балабанов (что хорошо видно на примере «Мне не больно») не утешитель и не мать Тереза. У него другая работа: он Ван Хельсинг — или, если угодно, отец Каррас из «Экзорциста». Его фильм — как осиновый кол, возможно, грубоватое, но, как показывает исторический опыт, единственное по-настоящему эффективное средство для примирения с прошлым, когда это прошлое — мертвец, упорно настаивающий на том, что он жив.
