КАПРИЗНОЕ ЛЕТО Чехословакия 1968; 1,14; ОЦИФРОВКА АУДИО: РУССКИЙ
Режиссер: Иржи Менцель
в ролях: Рудольф Грушинский, Властимир Бродский, Франтишек Рехак, Яна Дрчалова
экзистенциальная ретро-трагикомедия по роману Владислава Ванчуры
Главный приз и Большой приз технического жюри на МКФ Карловы-Вары-68
Прославление жизни во всех ее проявлениях становится отличительной чертой всех работ Менцеля. Но, пожалуй, наиболее выразительно эта черта проявилась в фильме "Капризное лето”, снятом по роману классика чешской литературы Владислава Ванчуры. "В нашей литературе, — писал известный чешский писатель Иван Ольбрахт, — только две юмористические книги: "Бравый солдат Швейк" Гашека и "Капризное лето" Ванчуры, которое я считаю одной из самых прелестных книг". Ради этой экранизации режиссер отказывается от положенной ему в виде дополнения к "Оскару" (за “Поезда..”) двухгодичной стажировки в Голливуде и создает пленительную экзистенциальную трагикомедию, в которой сам исполняет одну из главных ролей — странствующего канатоходца, — для чего профессионально овладевает этим видом циркового искусства.
Стремясь сохранить ощущение от "Капризного лета", его колорит, неповторимость и колдовскую силу, Менцель создает картину поразительной живописности, передающей в первую очередь безграничное восхищение жизнью, поэтичность и необычайность самой что ни на есть банальной обыденности. На фоне этой картины развертываются главные события. 1920-е гг. В заштатный курортный городишко, где томятся от скуки трое стареющих друзей — владелец купальни, священник и отставной майор, — приезжают с аттракционом бродячий канатоходец и его прелестная юная ассистентка. Друзья мгновенно влюбляются в очаровательную циркачку, а жена владельца купальни — в канатоходца. Истории этих двух странных любовных треугольников, в которых участвуют четверо мужчин и две женщины, постоянно переплетаются, но, в конечном счете, заканчиваются ничем. Если не считать, что канатоходец и его спутница, приехавшие ниоткуда и уехавшие в никуда, успели всколыхнуть сонный покой провинции романтической грезой о мире необыкновенных приключений, заставили вдруг задуматься о жизни, которая почти прошла, взгрустнуть над собственным уделом недвижности, над тщетным стремлением изменить ход вещей...